А время сжигает царей, пока я сижу и курю
Сегодня было изумительное утро.
Ослепительное.
Холодное и пронзительно-яркое; и то, что было холодно, совершенно не отменяло торжествующей весны, вот этого изумительного зеленого золота, когда весеннее солнце светит сквозь молодую листву берез и юную, но уже набравшую силу траву в канавах и низких местах.
Сквозь гравий во дворе уже показался подорожник, вовсю цветут одуванчики. Яблони разворачивают почки, на шиповнике и рябине распускаются листочки. Черемуха уже в бутонах, и я видела первую распустившуюся гроздь, пригревшуюся на широком белом стволе березы.
Даже зелень елок не такая, как была зимой - светлее, живее, ярче. И на кончиках игл тот же невероятный золотой свет.
Небо ослепительно синее, невероятно высокое, без единого облачка.
И по всей улице заливаются птицы.
В любое время года бывает такое, что смотришь и видишь чудо красоты, но весной оно еще и чудо жизни, оттого весну я люблю, пожалуй, все же больше прочих.
Ослепительное.
Холодное и пронзительно-яркое; и то, что было холодно, совершенно не отменяло торжествующей весны, вот этого изумительного зеленого золота, когда весеннее солнце светит сквозь молодую листву берез и юную, но уже набравшую силу траву в канавах и низких местах.
Сквозь гравий во дворе уже показался подорожник, вовсю цветут одуванчики. Яблони разворачивают почки, на шиповнике и рябине распускаются листочки. Черемуха уже в бутонах, и я видела первую распустившуюся гроздь, пригревшуюся на широком белом стволе березы.
Даже зелень елок не такая, как была зимой - светлее, живее, ярче. И на кончиках игл тот же невероятный золотой свет.
Небо ослепительно синее, невероятно высокое, без единого облачка.
И по всей улице заливаются птицы.
В любое время года бывает такое, что смотришь и видишь чудо красоты, но весной оно еще и чудо жизни, оттого весну я люблю, пожалуй, все же больше прочих.