А время сжигает царей, пока я сижу и курю
Да много кому посвящается.
В первую очередь, конечно, сну, приснившемуся мне с год назад, в котором описанное ниже и имело место.
Во вторую - Амарге и Анне Штайн, которым мы так и не написали фанфик по Дару на основе этого сна, хотя он, зараза, таки просился. Не вписался. Жалко.
В третью - любимому соафффтару и вот этому ее сну, из-за которому сегодня все это и. Сон, кстати, про тогда же и почти там же, хоть это и неочевидно.
Место действия - Другая Далекая Галактика, Планета, Аналогичная Нашей.
Время действия - что-то вроде нашего времени; война.
Побратимы.
- Подите к черту, фьер!.. - за адмиральским ревом не слышно двигателей. - Я не отдам такого приказа, и ваш король это знает! На перешейке орда беженцев! ваши же военнопленные!.. Желаете накормить их родню кровяной колбасой?
- К-какой колбасой? - сухощавый, довольно приятной внешности молодой человек со знаками различия полковника гэльской армии невольно пятится под этим напором.
- Которую от них оставит моя установка!.. в том самом узком месте! Короче! Передайте своему командованию, что я не начну операции, пока мне не расчистят полосу шириной три кабельтова самое меньшее!..
Вечер того же дня. Аленна. Штаб флота.
- ...совместная операция.
- Старый черт...
- ...с два! Нас с тобой...
- ...совсем свихнулся...
- Да ладно, нам-то...
- ...гэльский десант, те...
- ...а наши?..
Вся эта шумиха мало волнует двух молодых людей, избравших - за отсутствием свободных кресел под дверью с табличкой "штаб совместных операций" - оконную нишу неподалеку для ритуального распития дешевого штабного кешира*.
Не будь здесь так накурено, можно было бы еще с уверенностью предположить попытку облагородить черную сладкую дрянь совершенно неуставной толикой баира**, но - увы! - самая суровая ищейка только пожмет плечами, разве что с подозрением принюхается к дыму от сигареты старшего из собеседников, загорелого брюнета в форме офицера морской пехоты. На правом рукаве черного кителя - зеленый гербовый шеврон, на нем долговязая, голенастая белая птица. Гэл. Если верить второму шеврону - капитан.
Второй младше и годами, и чином; старший лейтенант, кажется, с иголочки - хотя, возможно, просто щеголь. Темно-синий мундир, полоски золотого шитья: он здесь, в штабе лейского флота как раз дома. Или, по крайней мере, здесь, в Аленне - если прислушаться к его гэльскому.
- ...Это, конечно, военная тайна, но ты все равно узнаешь через два часа. Вас отправляют на зачистку - на всю глубину перешейка. Нас - для связи и наблюдения. По эту сторону и по ту, - молодой человек беспечно стучит пальцем по обе стороны проложенного вдоль оконной рамы телефонного провода.
- По ту? - заинтересованно переспрашивает его собеседник, выпустив струю пряно пахнущего эберийской контрабандой дыма.
Учитывая, что нынче творится в тамошнем приграничье, молодой капитан даже не золото курит - девичье серебро. Химической чистоты.
- Это будет наша работа, - смеется моряк. - Если что - давайте три красных и валите в кусты, а мы передадим.
Хорошо, когда есть дядя-адмирал. Все новости - твои в первый же час.
*кофе
**коньяк
Неделю спустя, центральный госпиталь ВМС Лэ. Роанна.
- Сестра, я вас очень прошу.
- Не положено, фьеро.
- Умоляю, сестра, пустите.
- Никак нельзя, фьеро. Ступайте.
- Сестра, будьте милосердны. Я опоздаю из увольнения.
- Не опаздывайте.
- Я не могу ехать, не повидав друга.
- Видите, даже не родственник. Не положено. Идите, фьеро.
- Он мне как брат. Сестра, пять минут. Пять минут - и я ваш раб.
Сестра - миловидная смуглая брюнетка, которую портит только здешнее освещение, моргу впору - пристально смотрит на рыжего лейтенанта. Его это освещение, впрочем, превращает в ожившего мертвеца; хотя, возможно, он просто осунулся с того разговора недельной давности в штабе флота.
- Я бы предпочла мужа, фьеро, - с намеком улыбается она. - Зачем мне раб?
Лейтенант не колеблется ни секунды.
- Пустите на полчаса - и я подаю рапорт командованию. Как вас зовут?
- Палома. Полчаса - и мое командование отдаст меня под трибунал. Идите. У вас пять минут. Нет, стойте. Что это у вас?
- Где?
- Под халатом. Дайте сюда.
Молодой человек с сожалением расстается со свертком, надежно, казалось бы, укрытым полой накинутого на плечи халата.
- Не переживайте, - с насмешливой снисходительностью улыбается сестра. - Будет выписываться - передам.
- Благодарю вас, - лейтенант с улыбкой кланяется, поднося к губам накрахмаленную полу голубого халатика.
Это получается у него до того естественно, что девушка замирает, только теперь соотнеся рыжую щетину, хищный тяжеловатый профиль и дорогущий сапфир на правой руке с темно-синим мундиром морского офицера.
- Фьер граф...
Она не знает, чем продолжить, а тот все улыбается:
- А обо мне - потом.
И прежде, чем она успевает что-то возразить или добавить, скрывается за дверью палаты.
...Не то чтобы лежащего не видно из-под бинтов - но к тому явно идет.
По крайней мере, шея замотана, и грудь они покрывают сплошь; ну а что там ниже, под простыней - знает, наверное, смуглянка за дверью, но не возвращаться же?..
- А мне сначала вообще сказали, что командира третьей на куски порвало, - усмехается лейтенант, опускаясь на стул у изголовья.
- Проставиться успели? - с тихим и каким-то невыразительным смешком интересуются с койки.
- Пока тебя соскребали с Карандашницы? Не знаю, меня там не было.
- Курево принес?
- Сестра отобрала, - не моргнув глазом, врет моряк.
На самом деле пачка у него в кармане. По крайней мере, его пачка.
- Черт... - с неожиданно яркой злостью бросает десантник, переворачиваясь на бок.
- Что, два дня не потерпишь? - этого еще не видно, но решимость уже тает.
- Я, - проникновенно цедит старший, - за пару затяжек скоро буду убивать.
Пауза; совесть борется с сочувствием.
- Если меня сюда больше не пустят, пеняй на себя.
Раскуривает сигарету, затягивается, отдает приятелю; тот благодарно кивает, отчетливо светлея лицом.
- Тебе, кстати, два ордена. Крест и Лента. От твоих и от наших... ну, соответственно.
- Кто кому руки выворачивал? - любопытствует десантник; предстоящие знаки отличия котируются куда ниже пачки сигарет.
Моряк пожимает плечами.
- Бери круче. Поговаривают, у вас там разговоры за повышение.
А все потому, что первую десантную накрыло вместе с командиром батальона.
И их живьем отскрести не получилось.
- Старикашку наконец хватил удар? - с надеждой ухмыляется будущий майор.
- А ты и рад, - сигарета, точнее, почти окурок, все-таки меняет руку: пять минут уже на исходе, и если сестра заглянет, курить лучше гостю.
Хотя и гостю лучше не курить.
- Проветрим, - отмахивается раненый.
- Я с завтрашнего дня в море. Автономка, месяца на два или больше. Будешь выписываться - оставь мне весточку.
Он ни минуты не сомневается, что приятель выйдет из госпиталя раньше, чем истекут два месяца.
- Непременно. Давай сюда пачку.
- Спрячь как следует.
- Учи меня...
Пачка как раз скрылась под простыней, а гость успел встать и открыть окно, когда дверь распахнулась.
- Кто курил? - дядя одного из присутствующих мог бы позавидовать количеству металла в голосе миниатюрной, в сущности, девицы.
Леец помимо воли дергается, вытягиваясь по стойке "смирно".
Окурок он выронил из окна наружу, и предъявить красавице теперь нечего: последний этаж.
- Никто, фьера Цербер, - улыбается гэл. - Из окна тянет. Помойка горит, наверное.
Та некоторое время молчит, разглядывая обоих.
Потом подходит к кровати.
- Дайте сюда.
- Лучше вы ко мне. Я подвинусь.
Гость отворачивается, пряча усмешку.
- Дайте сюда сигареты, - ровно повторяет сестра.
- Не могу, - с сожалением говорит раненый. - Вы их выбросите.
- Непременно, - неприятным тоном обещает та. - Если вы не отдадите мне их сами - найду и выброшу.
- Договорились, - смеется тот. - Так как насчет моего предложения?
Девушка негодующе пунцовеет и от неловкости обращает свой взор к посетителю.
- Вы еще здесь?
- Уже ухожу, - примирительно улыбается тот.
На полпути спохватывается:
- Забыл про адрес.
- Пиши, - равнодушно отзывается гэл.
Обшарив карманы, молодой человек не находит ничего удачнее спичечного коробка. Торопливо царапает на нем огрызком карандаша несколько слов и бросает приятелю:
- Все, я и так опаздываю.
- Чистой воды, - кивает тот в ответ.
- Терпения, - подмигивает младший, прежде чем скрыться за дверью.
Сестре очень любопытно, что же написано на спичечной картонке, которую вертит в руке это нашпигованное осколками наказание Господне.
После недолгого колебания она предлагает:
- Может быть, переписать адрес в тетрадь? Коробок потеряется.
- Я вам потом продиктую, - усмехается наказание. - Сейчас ему еще рано писать.
- Почему?
- Потому что завтра ему в море, и даже самый прелестный почерк этого не отменит.
Расстроенная, она уходит, забыв даже обыскать постель.
Человек, из которого позавчера вынули двадцать четыре осколка и еще семь собираются извлекать на днях, вытаскивает из-под простыни измятую пачку и с удовольствием прикуривает.
Надолго запасов наследника Лэ не хватит, но завтра притащится кто-нибудь из сослуживцев - им, надо думать, уже выдали призовой паек.
По случаю того, что адмирал Лэ сделал из Полуострова - остров.
Будем жить.
-
-
05.03.2011 в 16:20Героическая оборона Эрбрайта.
Блокада Энс-Мэнора.
Военный музей в Стилвоке.
Остров Йорд, етить.
Спасите.